понедельник, 21 апреля 2008 г.

Защищая христианское познание

Защищая христианское познание

На протяжении последних двадцати лет основные усилия Плантинги были направлены на проблему познания. В частности, он работал над вопросом: можно ли воспринимать христианскую веру — веру в «великие дела Евангелия», как он это называет, а не просто отвлеченный теизм — серьезно в наш век скептицизма? Правомерна ли христианская вера? Другими словами, имеет ли наша вера какие- то разумные обоснования, или она явно иррациональна?

Подойдя к этому технически, мы можем задать о христианской вере два вопроса. Первый вопрос де-факто: «Истинна ли она?» Но намного более распространен среди интеллектуалов в наши дни такой скептический вопрос де-юре: «Случается ли иногда так (по какому-то невероятному совпадению), что она оказывается истинной, заслуживает ли христианская вера нашего одобрения?» Плантинга приступил к решению этой проблемы.

Вначале он отвечает на вопрос, поставленный Иммануилом Кантом и его современными последователями, такими, как Джон Хик и Гордон Кауфман: «Может ли кто-то с уверенностью сказать что-то определенное о Боге, Великом и Непознанном?» Предполагаемый ответ — нет.

Однако Плантинга показывает, что такое утверждение противоречит самому себе (если вы говорите: «Никто не может сказать что-то определенное о Боге», то вы тем самым уже говорите что-то определенное о Боге) и не убедительно ни на каких основаниях.

Затем Плантинга приступает к вопросу, который ставит большинство современных критиков: «Можно ли доказать христианскую веру на основе того, что разум и опыт говорят нам есть истинно?» Плантинга и его коллеги Уильям Элстон и Николас Вольтерсторф сражаются с подобного рода высокомерными запросами уже на протяжении более двух десятилетий, тем самым показывая, что самое малое из того, что мы точно имеем (например, то, что мы храним в памяти, восприятия органов чувств и уверенность в том, что есть и другие умы во Вселенной, а не только мой), может быть достаточно для того, чтобы справиться с такими тяжелыми вопросами. Действительно, требование о том, что убеждения должны дедуктивно следовать из бесспорных идей, само по себе не способно доказать истинность позиций, на которых стоит — а, значит, опровергает само себя.

Плантинга продолжает, бросая несколько хорошо нацеленных гранат в так называемую им «фрейдистскомарксистскую жалобу», которая часто укоряет христианство за то, что
оно проецирует Небесного Отца на белое полотно Вселенной и ищет исполнения своих желаний. В частности, он обращает внимание на то, что ни Фрейд, ни Маркс не приводят никаких серьезных доказательств, свидетельствующих против христианства, кроме своей собственной предубежденности, что христианство неистинно и должно восприниматься
на основании каких-то других соображений.

Все это вращается вокруг основной мысли Плантинги. Он отвечает на возражение де-юре, не только показывая несостоятельность этих критических замечаний, но и четко формулируя и защищая альтернативное христианское объяснение познания. Плантинга помещает эту модель прямо в сердцевину своего заключительного тома о правомерности, в большой мере ставя ее в заслугу идеям Фомы Аквинского и Жана Кальвина (Плантинга, в конце концов, является преподавателем кальвинизма в университете Нотр-Дам). Данная модель предполагает, что христианство изучает мир так, как это делают все остальные: путем сенсорного восприятия, интуиции, самоанализа и т. д. Но христиане верят, что люди первоначально были сотворены со способностью постигать Бога при соприкосновении с миром, который Он создал (Римлянам 1), — так называемый принцип sensus divinitatis. Более того, утверждает Плантинга, так как грех нарушил нашу способность воспринимать Бога, то Дух Святой свидетельствует сейчас об истинности Евангелия в сердце каждого верующего, и это свидетельство с эпистемологической точки зрения такое же достоверное, как и любой другой имеющийся у нас источник — наши чувства и память.

Плантинга спорит не о том, что христианская вера истинна. Это вопрос де-факто. Вместо этого он доказывает, что, если христианская вера истинна, то учение о sensus divinitatis и внутреннем свидетельстве Святого Духа также истинно и, следовательно, может по праву занять свое место в христианской эпистемологии. А это дает правомочность каждой частице христианской веры быть таким же достойным методом
познания, как и любой другой, тем самым объясняя, как христиане получают уверенность в Евангелии.

Плантинга приступает к заключительной части своей работы, рассматривая
трех «акул» — противников христианской веры, нападающих на данную модель и досаждающих христианам более, чем кто бы то ни был: научный критицизм Библии, разрушающий авторитет Писания; постмодернизм и плюрализм, которые отрицают любое утверждение, претендующее на истинность; а также проблему зла, подрывающую фундаментальную природу христианского учения о Божьей благости и могуществе. Плантинга допускает, что кто-то может выдвинуть аргумент, который он еще не рассматривал. Однако до сих пор, как он утверждает, эта модель отвечала на все возражения — достаточно смелое заключение, но всё же вполне убедительное для того, кто тщательно рассмотрел предлагаемые им аргументы.

Комментариев нет: